Люди с лишним весом появились не вчера. Один из самых ранних примеров древнего изобразительного искусства – статуэтка чрезвычайно полной женщины, которую учёные назвали Венерой из Холе-Фельс и которой около 35 тысяч лет. Есть и более ранние фигурки, которые можно считать изображением людей с ожирением. Считается, что Венера из Берехат-Рама, обнаруженная на Голанских высотах, имеет возраст 230-500 тысяч лет до нашей эры. Венера из Тан-Тана (Марокко), вероятно, тоже принадлежит этому периоду. Неизвестно, действительно ли у женщин, увековеченных в этих статуэтках, были большие груди и складки жира на животе и бедрах, или же их формы стилизованы и символизируют, например, фертильных, беременных или кормящих женщин.
Изображения полных тел вновь и вновь возникали на протяжении всей истории. Царица Хатшепсут, ставшая фараоном Египта около 1479 г. до н.э., могла быть довольно полной – ее мумифицированные останки, а также настенные изображения того времени демонстрируют, что она была, несомненно, очень крупной женщиной.
Оскорбления, часто высказываемые в адрес полных людей, моральные и физические оценки, которые им часто дают, также имеют древние корни. Например, древнее заболевание полисаркия, патологическое состояние чрезмерной мясистости, считалось показателем ленивого, вялого и глупого человека, не умеющего себя контролировать.
Слово «диета» произошло от греческого слова «diaita», которое описывает образ жизни в целом, а не режим похудения в узком смысле. Это был всесторонний, умственный и физический путь к здоровью, основа для самого существования и успеха индивида. Греческие и римские врачи знали, что работа организма во многом зависела от того, что человек ест и что разные продукты могут действовать по-разному на людей. Фундамент западной медицины как науки заложен именно диатетикой.
Чрезмерная полнота или худоба считались признаками заболевания, дисбаланса основных «телесных жидкостей», которых было четыре: черная желчь, желтая желчь, кровь и слизь. К примеру, считалось, что полным женщинам сложно забеременеть, и это было подтверждено намного позднее исследованиями. Также считалось, что полные мужчины умирают раньше стройных – и это тоже подтверждает современная кардиология.
Греческий философ и врач Гиппократ (ок. 460-370 гг. до н.э.) в поисках причины человеческих болезней был довольно категоричен, но и рационален в своих рекомендациях. Основных областей исследований было две: питание (поддержание жизни) и среда обитания. Гиппократ считал, что залог здоровья – это питание и тренировки (или физическая работа), и если человек очень много ест, он должен много и тяжело тренировать/работать, чтобы съеденное должным образом усвоилось. В противном случае, это может привести к заболеваниям. «Человек, – писал он, – не может жить здоровой жизнью, только употребляя пищу, но не делая упражнений.» Ходьба считалась естественным упражнением. Даже если человек съест что-то «вредное», но начнет после этого ходить, он избежит накопления жира в области живота (особенно если идет очень быстро). Более интенсивные тренировки, например, бег на длинные дистанции, помогали сжигать излишки еды и считались «подходящим для людей, которые едят слишком много», наряду с вызовом рвоты, которое Гиппократ считал особенно полезным.
Диета касалась и других аспектов образа жизни: следовало принимать теплые ванны и, насколько это возможно, избегать сексуальных контактов. Он считал, что люди, которые едят слишком много, сначала часто погружаются в приятный и продолжительный сон, иногда по несколько раз в течение дня, но чем полнее они становятся, тем хуже становится их сон, в результате они становятся «менее покладистыми, беспокойными и страдают даже во сне». Их тяжелая, неудобная полнота вызывает боли во всем теле или отдельных его частях, а также чувство сильного утомления, заставляющее поверить в то, что человек действительно очень устал. Опасность в том, что они могут пытаться избавиться от этого состояния с помощью отдыха и хорошей еды, что приведет к еще большим проблемам.
У других людей из-за неусвоения излишков еды возникал метеоризм, запоры и высокая температура, потому что кишечник не мог нормально работать «пропорционально съеденной пище». Гиппократ писал, что его пациентов часто тошнило непереваренной едой на следующий день после приема пищи, у них была кислая отрыжка, вызывающая «ощущение жжения в горле и даже в ноздрях», плохой цвет лица и сильные головные боли. Что же касается секса, то испытывая быстрое расслабление, следует быть осторожным, так как следующее за этим чувство тяжести будет гораздо хуже: «Опасность велика».
Людям с ожирением, слабыми мышцами и красным цветом лица Гиппократ рекомендовал сухое питание, которые должно было уравновесить их водянистую консистенцию. Им требовалась диета из успокаивающих или смягчающих продуктов, которая способствовала бы опорожнению кишечника, «чтобы нижняя часть освободила верхнюю от закупорки». Он рекомендовал им медленный бег, особенно по утрам, и даже борьбу. Очень толстым людям, «особенно желающим сбросить вес», он рекомендовал тяжело работать и есть сразу после работы. Пищу следовало готовить с кунжутом, специями или другими подобными веществами, и она должна быть, по возможности, жирной, чтобы насыщение наступало после небольшой порции. Рекомендовался только один основной прием пищи в день, с едой следовало пить только вино, разбавленное и слегка охлажденное. Не следовало пропускать завтрак, после завтрака можно было немного поспать, а позднее – прогуляться.
Людям рекомендовалось гулять как можно дольше, а затем спать на жесткой кровати. Длительность прогулок и упражнений должна была увеличиваться каждое утро в течение следующих шести дней, а на седьмой день за приемом пищи должна была следовать рвота, и такой цикл повторялся четыре недели. В то время вызывание рвоты, принятие теплых ванн и растирания считались полезными и должны были заменять секс, который провоцировал лень. Для вызывания рвоты использовали полчашки иссопа, настоенные на трех литрах воды с уксусом и солью. Начинать питье нужно было с малого количества, постепенно увеличивая дозу. Если людям с ожирением предписывалось делать клизмы, то это были слабые солевые растворы из морской воды. Для избавления от лишнего жира широко применялся уксус, он считался “сухим и теплым” в противоположность полным телам, “влажным и прохладным”. Для нас эти советы кажутся спорными, если не опасными, но вместе с тем, они были основаны на знаниях того времени.
Еда и ее количество играли важную роль в этических учениях, философском и политическом мышлении и концентрировались на идее роскоши и разложения. Пищу считали средством поддержания жизни, поэтому злоупотребление ей – роскошь, которая провоцирует страсти, которые, в свою очередь, могут привести к унизительной моральной и физической деградации.
Сократ (469-399 гг. до н.э.) считал, что удовольствия в еде увеличивают потребность в роскоши не только в отношении съедобных лакомств, но и в ароматах, косметике, женщинах, изящных искусствах (живописи и вышивки), золоте и драгоценностях, и это опасный путь. Он предостерегал, что вся эта роскошь и сопровождающая ее алчность неизбежно ведут к войнам и общественному неравенству. Если аппетит превосходит самоконтроль, страдать будет не только тело, но и душа, а как результат – и вся цивилизация.
Стремление к обильной еде считалось предшественником сексуальной распущенности, социальной и личной опасности, и в литературе начали описывать поразительные пиршества, чревоугодия и распутство известных членов общества, которые могли улучшить или, наоборот, разрушить репутацию человека вне зависимости от того, было это правдой или нет.
Архестрат из Гелы, греко-сицилийский повар, в IV в. до н.э. написал поэму «Гедипатия» («Сладкая жизнь»), в которой восславил жизнь в роскоши, и упоминался наряду с двадцатью другими писателями о еде, греческим гурманом Афинеем, автором «Deipnosophistae» («Пира мудрецов»), созданного в III в. н.э. В этом труде раскрывались отношения, мнения и, не в последнюю очередь, эмоциональные переживания современников, связанные с едой. Автор подчеркивал важность простоты и умеренности, касался моральных аспектов приготовления и употребления пищи.
Греческий историк Плутарх, обсуждая проблему ожирения и здоровья, говорил, что «тонкие люди в целом более здоровы» и «из этого следует, что мы не должны потакать своей тяге к вкусной еде или роскошной жизни из страха располнеть». Он описывал тело как «корабль, который не следует перегружать» и считал, что хороший доктор – тот, кто прописывает диету, а не лекарства или нож.
Чрезвычайно влиятельный греческий врач Гален (130-200 гг. до н.э.), находившийся при римском дворе в это время, был последователем Гиппократа. Он написал труд «О силе пищи», в котором всесторонне описал диетические привычки Римской империи. По его мнению, хорошие врачи должны быть и хорошими поварами, и сам он часто включал в свои труды рецепты.
Вспоминая один из первых случаев лечения ожирения, Гален писал, что «за короткое время превратил очень толстого мужчину в мужчину среднего размера, после того, как каждое утро тот бегал, пока не начинал обильно потеть; потом я заставлял его растираться и ложиться в теплую ванну… Спустя несколько часов я разрешал ему вдоволь поесть пищи, дающей слабое чувство насыщения, и в конце концов отправлял его работать».
Другие авторы писали о римском сенаторе, достигшем огромных размеров: он был таким большим, что мог ходить только если два раба несли перед ним его живот; и о египетском фараоне, чья средняя часть тела была шире, чем размах рук его раба. Дионисий Гераклейский был известен своим непомерным аппетитом и растолстел так, что едва мог двигаться. Говорят, что он страдал от задержек дыхания или нарколепсии, и ему приходилось держать вокруг себя людей, которые втыкали в его плоть иголки, когда он засыпал на своем троне. Он умер в 55 лет, и размеры его тела потрясали.
Часть 2
Раннехристианские аскеты, такие как Святой Антоний, живший в конце 3 в. н.э. отшельником в пустыне на восточном берегу Нила, привлекали к себе внимание современников своим героическим воздержанием.
Многие источники, дошедшие до наших дней, говорят о так называемом “деструктивном дуализме” – настоящей враждебности ранних христиан по отношению к своему физическому “я”. Это проявлялось отвращением к телесным потребностям во имя пользы для души; их опасались как дьявольских искушений, отдаляющих от Бога. Но тело являлось одновременно и препятствием для духовного роста, и инструментом для его достижения, поэтому еда и пост в равной степени могли быть и грехом, и спасением. Такие противоречия имели огромное влияние на отношение людей к еде и к своим телам.
В «Жизни Плотина», написанной в III веке нашей эры, философ-неоплатонист Порфирий говорит, что Плотин «стыдился нахождения в теле». Филострат в «Жизни Аполлония Тианского» (IV в. н.э.) описал пятилетний режим тишины, целибата, отказа от одежды и обуви, сделанных из животных, и отказа от любой еды, кроме сушеных фруктов и овощей, приведших к тому, что «даже будучи молодым и энергичным, он стал хозяином своего тела и управлял своими страстями». Египетский отшельник Доротей на вопросы о крайне суровых условиях его жизни отвечал: «Оно [тело] убивает меня, поэтому я убиваю его». Говорили, что Святой Теодор из Сикиона, живший в VI в. в Анатолии, «отважно умерщвлял свое тело, сдерживая и изнуряя его, будто это было что-то чужеродное и вредившее его душе». Использование молитвы для изгнания жира имеет долгую историю – от Святого Августина из Гиппо, жившего в третьем веке нашей эры».
Святой Аврелий Августин писал, что ежедневно боролся с голодом и жаждой намного сильнее, чем с похотью. Его тяга к еде была «не тем злом, от которого я могу отстраниться раз и навсегда, как я могу это сделать с распутством». Даже в отношении еды, которая в то время была формой лекарства (то есть, могла быть полезной), он был уверен, что его ждали «силки дьявола». Сам процесс перехода от дискомфорта, вызванного голодом, к комфорту насыщения, был «удовольствием, и нет другого способа удовлетворить голод, кроме этого». Он писал, что, загнанный в угол, он был вынужден есть, хотя и знал, что будет страдать за это.
Святой Фома Аквинский был необыкновенно полным священником и философом: к моменту своей смерти он стал таким большим, что люди, несшие его гроб, едва смогли уложить его в могилу. В XIII веке он проповедовал разумность и учил, что алчность и чревоугодие – есть проблемы души. Если вы были полным, как и он, объемы вашего тела говорят о том, что вы боретесь за свое душевное здоровье. Он писал: «Не будем подвергать свой разум искушениям, но обратим внимание на то, каковы плоды этого искушения. Здесь, на Земле, это испражнения и ожирение, а затем – огонь и черви».
Как философская идея, самоограничение происходило еще от Сократа и нашло свое продолжение в античной философии, в стоическом учении о том, что истинная гуманность – в умении контролировать себя и проявлять умеренность перед лицом сильных искушений в еде, питье и сексе, а также в нео-пифагорейской концепции телесных самоограничений как средства для духовного прозрения.
Раннехристианские аскеты воспринимали тело как нечто постороннее, к чему следовало относиться с глубоким чувством недоверия, как то, что могло подчинить себе и что следовало отрицать. Эти акты воздержания были почти театральной, по своей природе, драмой, разыгрываемой перед лицом публики. После учреждения церкви, толстые тела стали ярким и показательным олицетворением соблазнов, алчности и эгоистичных желаний. Им противопоставляли худое и слабое тело, которое считалось “божественным”.
Чревоугодие, в отличие от шести других смертных грехов, было грехом очевидным, олицетворяемым полным телом и говорившим о проданной душе. Женщины, считавшиеся слабыми и патологически испорченными существами, были особенно подвержены соблазнам, поэтому церковь была особенно озабочена тем, что те делали со своими телами. Неожиданно большое число смертей среди молодых женщин в XIII веке могло быть реакцией на христианское учение, и это не кажется надуманным аргументом – например, в конце 1970-80-х гг христиане-фундаменталисты США писали книги, которые поощряли радикальную потерю веса у женщин.
В упоминаниях христиан о грехе чревоугодия порицалась не только полнота, но и гурманство. В VI веке папа Григорий Великий определил несколько разновидностей чревоугодия, которые считались одинаково греховными:
- есть слишком много (nimis),
- есть с неподобающим рвением (ardenter)
- есть бездумно (forente),
- не дожидаться принятого времени приема пищи (praepropere),
- наслаждение слишком дорогой едой (laute),
- чрезмерная разборчивость (studiose), которая касалась также повышенного внимания к процессу приготовления пищи и ипохондрических переживаний, связанных с едой.
Таким образом, уже ранние христиане были в сложных отношениях с едой, считая ее соблазном, грехом, а за наслаждением едой следовало карательное искупление. Они многое заимствовали из классической греческой теории diatetica, связав ее с более поздними идеями о долге и морали, однако, они скрыли ее, хотя это рациональный план не только питания, но и образа жизни, который актуален и сегодня.
Источник: Louise Foxcroft. Calories and Corsets: A history of dieting over 2,000 years
Перевод: fitlabs.ru
